Три дня я был в коме, в аду, меня рвало
На части, кидало, не оставляло
Мне шанса, куда-нибудь да сбежать,
Оставалось бояться, лежать, не дышать.
На третий день ко мне вышел Бог, протянул мольберт.
"Здравствуй, Господи!" "Ну, привет!
Говорят, ты хороший мальчик и не играл,
Я пытал тебя, ты же душу мне не продал!
Вот мольберт, а краски найдешь ты сам
Из того, что там себе настрадал.
Я не злой и не добрый, но как я кажу лицо,
Так и чую, что видишь меня подлецом.
Задавай, какой хочешь сейчас вопрос:
Почему ты родился и так беспокойно рос?
Почему я нЕ дал тебе королевства, дом?
Или что ты там шепчешь своим искривленным ртом?"
Я не верю глазам, щипаю себя рукой.
Не проходит. "Господи, а ты почему такой?"
"Этот мир для вас, а вам кажется для меня,
Я же просто хочу, чтобы каждый любил себя.
Моей веры хватит на каждую Божью тварь,
Ну, а вы все ссоритесь, родился ль Иисус в январь?
Вас так много, и мне хочется плакать, сын,
Возвращайся, пока еще не остыл..."
Я несусь в преисподнюю, смакуя в душе ответ.
Когда я вернусь, скажу им, что видел свет…